он не хороший, и не плохой, это не про такие фильмы.
такие фильмы просто надо смотреть.
Название: Иди и смотри
Год выхода: 1985
Жанр: Драма, Отечественный
Режиссер: Элем Климов
В ролях: Алексей Кравченко, Ольга Миронова, Любомирас Лауцявичюс, Владас Багдонас, Юрс Лумисте, Виктор Лоренц, Казимир Рабецкий, Евгений Тиличеев, Александр Берда
Белорусский парнишка Флёра, вопреки протестам матери, уходит в партизаны. Просто чтобы быть "не хуже, чем все". Партизанская жизнь поначалу выглядит ничуть не менее весело, чем в оптимистичных комедиях военных и послевоенных лет. Но вскоре Флёра узнаёт, что отправившись в лес, он обрёк на смерть от рук карателей свою семью. И это ещё не самое ужасное, что ему предстоит пережить...
По мнению многих зрителей и кинокритиков, один из самых страшных фильмов о войне. Неспроста после выхода на экраны, к 40-летию Победы, он на много лет исчез из поля зрения публики.
Фильм Элема Климова по сценарию Алеся Адамовича, вышедший в 1985 году, пожалуй, один из самых страшных фильмов о войне. Не только о войне 1941-1945, а о войне как о разрушающей силе, сметающей природный порядок вещей. Картина основана на документальных фактах и обращается к "Хатынской повести" Адамовича.
Авторами выбрано именно то место и те события, которые стали символом народной беды и страдания. Герой ленты, Флера, - шестнадцатилетний мальчишка, отправившийся в лес на подмогу к партизанам. В начале фильма он совсем ребенок. В конце, пройдя через ужас карательной акции фашистов, становится взрослым, пугающе взрослым и даже - старым. Война исказила когда-то нежные, детские черты и превратила их в старческие морщины. Изменившееся лицо Флеры - это лицо Войны. Суровые в своей бескомпромиссной трезвости авторы сделали героем фильма не орденоносного партизана, а несмышленого паренька, еще не покинувшего детство.
Не припомню страшнее и "документальнее", чем эта лента. Без лишних слов, без прикрас и лишнего пафоса на экране происходит то, что называется войной. Смотреть надо всем, и детям и особенно взрослым. Мне было 16, когда этот фильм вышел на экран. Мы бегали в кинотеатр с уроков, но после этого фильма как один возвращались молча в классы и учились. Настоящие ужасы - это не придуманная голливудская резня бензопилой - это отражение войны, любой войны. С неисчислимыми безвинными жертвами. Климов гениален, у Кравченко - достойнейший дебют. В моей коллекции много фильмов о Великой Отечественной, но этот стоит особняком. Фильм - потрясающий, вы не сможете забыть впечатления о нем.
Чарующе-бесчеловечный фильм, который видится мне красным аппетитным яблоком, изъеденным изнутри червями безумия. Приманка определенно сработала: я откусил кусок от комка червей, прожевал и проглотил, а теперь мой желудок требует еще, несмотря ни на что. Что такое "Иди и смотри"? Если судить-рядить по сюжету — то очередной антивоенный пафосный фильм: два дня из жизни простого белорусского пацана Флёры, который за два дня натерпелся больше, чем за всю свою жизнь, если его последующую жизнь можно таковой назвать. К сожалению, для человеческой души (это я сужу по себе) фильм гораздо больше ценнен, чем документальная хроника тех же самых событий. Документально запечатлененные (это не опечатка) ужасы таковыми и остаются: ужас порождает ужас, и любой шаг в сторону от этого ощущения непременно вызовет осуждение со стороны гуманного общества, которому, как будто, мы все принадлежим. А фильм "Иди и смотри" является художественным фильмом, с очень прямолинейной, фактически документальной сюжетной основой, но с чудовищно красочным видеорядом, который эту основу точно так же основательно подтачивает. При этом фильм предельно серьезен (а где серьезность — там и печаль), поэтому ни у кого, даже у самого предвзятого, недалекого, ханжески настроенного зрителя не возникнет идеи обвинить режиссера в смаковании насилия. Желание и умение Климова не только быть достоверным, но и сопереживать, превращает фильм в замкнутое произведение искусства — со скелетом (четкой композицией) и живой плотью (отличным изображением действия), которое именно осмысленностью изображения возвышается над документальными хрониками. Помимо того, как и полагается настоящему произведению искусства, фильм уводит в сторону от реальности, и к ней же приближает, неизменно вызывая приятный холодок в позвоночнике. Туманный флер двухмерных пейзажей, насыщенная цветовая гамма, движение камеры в пространстве, выхватывающей с каждым разом новые неожиданные детали (например, ручной лемур на плече пожилого эсэсовского офицера-садиста, мухи, ползающие по глазу умирающей коровы, нелепая свистулька в губах избитой и оттраханной девочки, разбросанные аккуратной дугой по полу куклы — символ спланированной смерти, и т.д.) все это неизбежно заостряет на себе внимание. В Климове восхищает умение сделать массовое движение в кадре осмысленным: не имитацию жизни, а настоящую жизнь, когда статисты не являются тупой массовкой, а живут своей жизнью, которая, конечно же, управляется внешними факторами — в данном случае: 1) партизанский отряд фотографируется "на память" (сразу приходит на ум известная картина "На привале") 2) сжигание жителей деревни отрядом карателей. В первом случае кинокамера почти статична, взяв на себя роль фотокамеры (и люди вбегают в кадр, чтобы остаться в памяти фотоснимка, подбадриваемые шутками-прибаутками своих боевых товарищей), во втором случае кинокамера непрерывно движется, вырывая из "закадровой" жизни самые неприятные, но, на первый взгляд, случайные моменты, без акцентов, творцами которых являются вполне натуральные люди, спустившие зло с тормозов и погрязшие в эйфории безнаказанности, в эйфории с запахом крови. Основная мысль Климова, которую он пытался донести до зрителя в своем фильме, вполне ясна: человеческая цивилизация по сути своей кошмарна, склонна к садизму, и только жестокие страдания, испытания и муки способны остановить страсть среднестатистического человека к насилию и уничтожению себе подобных. Лишь собственное бессилие, которое он смог так хорошо почувствовать несколькими часами раньше, останавливают постаревшего на десятки лет, исстрадавшегося, всего в морщинах и седого Флеру в ключевом моменте фильма: когда он в очевидной и очевидно-бессмысленной злобе разряжает винтовку в тонущий в луже портрет Гитлера, и в "его" воображении проносится история жизни Гитлера, естественным образом почерпнутая из кинохроник, которые, возможно, он никогда и не видел — но и фильм сделан не для него. Флера с трудом прекращает стрелять лишь когда перед его глазами остается семейная фотография во всей своей беззащитности: мать Гитлера с младенцем-Гитлером на руках. Флера останавливается на самой грани, но что тогда говорить о других?